это примерно через 3 страницы. всего там 78.

Мы бросились к технике, стоящей неподалёку. Наш взвод сел на три БРДМа: пол отделения внутрь, пол отделения на броню. Остальные два взвода затолкали в грузовики.
Колона ехала по лесной дороге, затем выехала на асфальт и, где-то через пол километра встали. Нам сообщили, что к нам движется две броне единицы. Грузовики поехали назад. Мы же укрепились по кроям дороги. В кюветы загнали бронемашины. План был таков: мы посылаем несколько солдат вперёд. Они проползут по кювету, чтобы их не засекли. Они должны будут уничтожить танки, или что там к нам движется. Задача остальных – отрезать пехоту от техники, дабы первая группа, с наименьшим риском могла подобраться к противнику. Мы гадали, что же это за техника.
Выяснилось, что это два гусеничных подъёмных крана, с приваренными листами вспомогательной брони и оружием, вместо стрелы крана. У первого была допотопная пяти миллиметровая пушка, а у второго сдвоенный зенитный пулемёт.
По-видимому, имперские оккупанты, должны в панике отступить, только от вида этих монстров.
- Наконец-то мы хоть кого-то убьём… - прошептал я.
- Ты считаешь, что расстрел той демонстрации – не убийство? – Непонимающе спросил Сэм.
- Это – херня! Убийство детей – не более!
- Я никогда себе этого не прощу… я убил ни в чем не повинных хомяков.
- Да убил! И убил бы ещё раз, если б я приказал! Они небыли невинными! Они в нас стреляли и могли меня убить! И тебя, дурака, тоже! Ты понял?!
- Да, понял.
Мы лежали и ждали бронетехнику противника. Сзади открыли огонь наши.
- Враг в десяти метрах от вас! Отстреливаем пехоту! – Раздался голос в наушниках.
- Понял!
Прошла минута.
- Враг над вами!
Я это и так понял. Рёв стоял не слабый. Мы начали поджигать бумагу на бутылках. Спички, зажигалки - всё пошло в ход. Когда первая машина с пушкой проползла мимо нас, в неё вылетело несколько бутылок. Весь танк (если это говно можно так назвать) был объят пламенем. Горели и гусеница, и башня, но машина продолжала движение. Проехал пулемётный танк. В него тоже полетели бутылки. Я встал и кинул в него здоровенную гранату. Она упала за башню. Прогремел взрыв. Башня съехала вперёд на дорогу.
- Ура!!! Ков, молодца!!! – Завопили наши.
Неожиданно несколько пуль, прервав радостный крик, ударились в землю рядом с нами. Пехота подступала. Поднялись к дороге, используя её как бруствер, и открыли огонь по противнику. Они пёрли отовсюду. По нам ударили с правого фланга, дабы отвлечь нас. Пока мы разбирались с ними, на нас напали с дороги. Один боец противника, стоящий на дороге, всадил в Роуча три пули. Он выстрелил дважды в Бородатого и ранил его. Я вскинул автомат, раздался щелчок. Патроны кончились. Я выхватил ТТ и всадил этому уроду три пули в рожу. В низ сбежало ещё трое. Олин из них пристрелил Схаза, после чего долбанул прикладом Сэма. Рахыныч упал, держась руками за челюсть. Я вскинул ствол и дважды выстрелил в ближайшего противника. Потом дважды во второго. Третий ударил прикладом меня в грудь. Потом, когда понял, что я не пострадал от удара в бронежилет, враг вломил мне кулаком в нос. Я упал. Он вскинул пистолет – пулемёт и выпустил две пули: одна ударилось в землю, возле моего бока, другая попала мне под рёбра. Броник спас, но было больно. Его оружие заклинило. Я поднял ствол и всадил в него последнюю пулю.
Тем временем, из горящего танка начали выпрыгивать живые факелы. Они бегали по дороге, натыкаясь, друг на друга. Пехота врага отошла. Я встал. Было больно, но, наверное, дойду. Бородатый был жив, и сам мог идти. Я взвалил на плечо, ещё живого Роуча, и потащил его к нашим.
Вскоре мы были уже в безопасности. Бедолаге Роучу вкололи наркотиков. Ему полегчало.

__________________
не бойся, это просто не смешная шутка...